Белибердовые стихи или издевательство над поэзией.
крутизна моя подводная,
заурядная, народная
ванилином окрылённая
и лавандой усечённая...
моя фобия пьянящая
ты - как люстра, но поющая
бегай, фобия, в лепоте,
поломав крутизну в пяте!
кусалась крутая дождинка, несомая цепью,
в снегу, как реактор мгновенный, синел каравай...
А где же бутыль? - ты спросил... Нет, ловец, тут бутыли
причём тут бутыль-то? Иди-ка сову продувай!
шквальная, жуткая, мерзкая, хмурься!
кто тебя, жидкую, смугло поздравил?
нету у шквальной ни стульев, ни мыла:
в этом повинен Нептун честных правил!
ты ангину усыпляешь,
а в лесу - сто тысяч армий.
ох! лютуй, грибная мудрость,
топай, кукольная площадь!
я не виню живые монологи
и восковую ревность не виню,
не строю заурядную рутину
и шляпу не толкаю в западню,
я - дождь, кузнец и царь своей палаты,
а не какой-то каторжный жакет!
меня в четверг подставили приматы,
но также жаден я! ну и фуршет...
не всё то топливо, что грустит!
и голенищем анекдотическим
не опечалить вам малахит
двух гладиаторов ассиметрических!
Я проклят был... Я сумрачно лягался,
а вы долбили странную страну...
валите к волку! Кто из вас взнуздался,
в углу прикончив броскую сосну?
аккорд безобразный риторик ворчливых
встряхнула под утро протухшая грязь!
да здравствует вздыбленный книгой сопливой
вонючий, бродячий, хороший матрас!
Он стал нечаянно теплей
с тех пор, как побывал в давильне:
стал триумфальным, хлорофильным,
и на столе доил парней...
феерический кубик ворчит
угнетенный тройным Рудаком,
если сталь умертвлял Айболит,
значит так повелел скопидом!
бурли, бурли, моя оса!
плюгаво расчленённая!
ты интегрально извращённая,
ты контрабандней, чем коса!