Белибердовые стихи или издевательство над поэзией.
Над кривой солёной фразой
кактус глупость сокрушает,
между глупостью и фразой
слабо гнётся чудо Гамлет,
гнусной лилии подобный -
скоро! скоро сгинет зверство!
нарисованные грудью пугачи
есть судьбина чистых дров неправомочных
запятнали их благие циркачи,
заартачили смычком кисломолочным...
брысь, брысь, жених, не штукатурь мне колли!
ведь колли — мой певучий винегрет...
они — как гомерические дрожжи
потрёпанных туркменами конфет...
довольно жить гормоном
пальмы и кортика!
повернём вспять колёса
круглой феерии:
мы говорим - "кактус",
подразумеваем - "скумбрия"!
мы говорим - "скумбрия" -
подразумеваем - "трактор"!
хилая, мягкая, задняя, рухни!
кто тебя, цепкую, плавно понюхал?
нету у хилой ни стульев, ни песен...
даже кузнечик помочь ей не хочет!
пьяни, пьяни, моя тура!
шикарно разозлённая!
ты кафедрально некрещёная,
ты кукурузней, чем чадра!
не всё то яблоко, что болит!
и настроеньем атеистическим
не поцарапать вам монолит
немецкой праздности кибернетической!
телец желтел, лосось алел,
а диссидент как дед мутнел...
"когда же дрогнет голенище?" -
сегодня каждый знать хотел.
я не дразню простые транспаранты
и звуковую наглость не дразню,
не мечу беспородную рябину
не дую в нос облезлому коню,
я - стиль, телец и день своей гробницы,
а не какой-то индексный эстет!
ложно быть у меня в глазах двоится,
раз мне в печи мерещится секрет...
жар-птице чёрт послал цистерну страсти,
но хиромант, конфузно лысоватый
жар-птицу опечалил ожерельем,
и втюхал ей сто мелочных бушлатов!
под утро в мокрицу по кличке "фемида"
влюбился один беспризорник страхующий,
мокрица раскашлялась: "дай терпентина!
я стану кровавой, цветной и штурмующей!"