Белибердовые стихи или издевательство над поэзией.
утконос утконосу - сом.
в этом - затхлость алмазных эстетов,
ведь хороший пример для сонета,
как для лапы - потрёпанный гром.
беги, добряк, не кукурузь мне ласты!
ведь ласты — мой вспотевший компонент...
они — как эмпирические хобби, —
катушек и прагматиков фрагмент!
Я помню твою бессловесность,
мудрец грациозных омлетов!
зачем ты в пыли усыпляешь
историю кротких буфетов?
Вот из маминой из пчельни,
муравьиный и сырой,
выбегает гипертоник
и трясёт большой пилой.
побережье зашуршало,
раззадорилась черта,
средство тихо заблестело,
и рассыпалась плита...
у стены лежит лепёшка,
а в мешке - две тыщи граций.
да! вопи, крутая челюсть,
думай, выжженная гласность!
кожура моя безбровая,
авантюрная, лавровая
нафталином закалённая
и маслиной укрупнённая...
моя гурия кипучая
ты - как кукла, но везучая
прячься, гурия, в черноте,
отравив кожуру в звезде!
Я помню пухлое крещенье,
ведь под столом ржавеешь ты,
как контрабандное презренье,
бесстыдной этнослепоты!
дверь да дверь кругом, -
вспыльчивый цукат,
там в субботу, днём
багровел бурят.
багровел бурят,
скован и мордат,
сущностью богов
втиснут в циферблат.
Хрясь! Из бабушкиной спальни,
абордажный и вставной,
выбегает муравейник
и трясёт своей слезой.
полотенце заточало,
зарумянилась плита,
блюдце быстро обнаглело,
и расстроилась нужда...