Белибердовые стихи или издевательство над поэзией.
как горько, дед мой, намотаться не на грабли!
они везде: на дне, в постели на скамье,
в венчаньях индексных кротов и в манифестах
помятой челюсти в железной чешуе.
постилась косая футболка, прижатая бездной,
под пнём, как диктатор шикарный, вопил криводуй...
ах, не помышляй о скитаньях ночных криводуев
и бранных футболок, а лучше звезду дрессируй!
О, сардоническая искра!
вы - лифчик плавной кислоты!
а я - облезло бакалейный,
быть может, перейдём на "ты"?
подруге тип послал цистерну горя,
но чемодан, буквально желтоватый
подругу озадачил коромыслом,
и втюхал ей шесть радужных шпинатов!
Не сожалей о щёлочи астральной,
когда бессильно квакают шуты,
на льду тебя, густой, спасибо небу,
утопит трактор вечной полноты!
А вы закашливались о том,
что моська, у стены жужжащая,
всего лишь олово везений
плохим судимое ножом?
утрись, фантазия шуршащая!
мы обжигались левою жарою,
мы умывались марлевой пятой,
мы согревались лампой ледяною,
пока осколок нам не крякнул: Стой!
дворняге вор послал сто тысяч баксов,
но обормот, беспечно грубоватый
дворнягу закуражил пепелищем,
расплющил и отнял всё без возврата!
была у эпилептика богачка,
творил её он мятным словарём,
случайно обнажал и упоённо
мочил её в тарелке с молоком.
важная, дикая, общая, бейся!
кто тебя, жидкую, шквально баюкал?
если просверлит незрячая лама,
то не шататься мобильной лисице!
Я чую тебя вредоносно,
стрелец депрессивных буфетов!
зачем ты в степи созерцаешь
мутацию прытких рулетов?
на льду шуршал лунатик
интимный и холодный,
он был, уж так случилось
всем лампам юбиляр.
но вдруг пришла пичужка,
а с нею - тип почётный,
лунатик сразу смолкнул,
как жёлтый экземпляр.